Импортозамещение в усыновлении: как скажется на сиротах новый «закон Димы Яковлева»
Российские депутаты предлагают запретить усыновление российских детей гражданами «недружественных стран». Forbes Woman поговорил с руководительницами благотворительных организаций, чтобы выяснить, какое влияние может оказать новый закон на российскую систему устройства детей-сирот и что в ней происходило с момента принятия «закона Димы Яковлева» в 2012 году
Маленькие дети и большая политика
1 августа депутаты Госдумы предложили запретить усыновление детей гражданами «недружественных стран» — в список входят больше 50 государств, среди которых все страны Европейского союза. С 2012 года полный запрет на усыновление действует только в отношении США, теперь предлагается его расширить.
Принятие «закона Димы Яковлева» в 2012-м было ответом на «Акт Магнитского» (подписанный Бараком Обамой, который был на тот момент президентом США). Этот акт вводил санкции против российских чиновников, причастных к смерти в СИЗО юриста Сергея Магнитского, а также к хищению миллиардов рублей из бюджета России — преступлению, которое сам Магнитский якобы и выявил. Новая законодательная инициатива тоже появилась на фоне обострения международных отношений — из-за «спецоперации»* России на Украине.
Авторами инициативы стали депутаты Леонид Слуцкий и Борис Чернышов (ЛДПР), Нина Останина (КПРФ), Яна Лантратова («Справедливая Россия — за правду») и Дмитрий Певцов («Новые люди»).
В пояснительной записке депутаты объясняют необходимость принятия закона «сохранением и развитием традиционных российских духовно-нравственных ценностей» у детей. Законодатели подчеркивают, что иностранцы уже почти не усыновляют из России: например, в прошлом году они забрали в свои семьи только 69 сирот.
Как следует из той же записки, в 2011-м за рубеж уехали 3355 детей, а уже через пять лет после принятия «закона Димы Яковлева» (названного по имени 21-месячного мальчика, умершего в США в приемной семье) усыновление иностранцами сократилось в 10 раз, до 380 детей в год, и дальше только снижалось.
Но не из-за того, что иностранцы не хотят забирать российских детей, объясняет общественный деятель и приемная мать Светлана Строганова. «Это сложно, долго, дорого, суды могут отказать, и это огромное количество документов, которые нужно перевести, апостилировать, заверить. В общем, масса такой работы, которая подразумевает наличие большого количества сил, времени, денег и ресурсов». Появление нового закона лишь закрепит уже устоявшуюся норму, так как Россия давно взяла курс на то, чтобы сироты не уезжали. «Для усыновления закрыты те страны, в которых разрешены однополые браки. В прошлом году отказали гетеросексуальной паре из Германии. Причина: а вдруг усыновители умрут, и ребенок за рубежом после их смерти попадет в гомосексуальную семью», — приводит один из поводов для отказа Строганова.
Президент фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская, которая не является сторонницей международного усыновления, считает, что «иностранное усыновление правильно рассматривать только как крайнюю меру — если ни сохранение семьи, ни устройство ребенка внутри страны невозможно обеспечить». «Государства, которые мы называем западными и цивилизованными, тоже жестко ограничивают международное усыновление. Пойдите вы, россиянин, усыновите ребенка из английского или французского детского дома — вряд ли у вас это получится», — объясняет Альшанская. Она ссылается на Конвенцию о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления, принятую в Гааге (которую не ратифицировала Россия), именно в ней иностранное усыновление рассматривается как крайняя мера: «Это делается для того, чтобы избежать коррупции при передаче детей, и для того, чтобы ребенок не потерял свою этническую, культурную, языковую идентичность».
Директор благотворительного фонда «Измени одну жизнь» Яна Леонова считает, что новый запрет ограничит в правах российских детей: «Если законопроект примут, то нескольким десяткам детей не дадут, возможно, последнего шанса найти семью. А детям однозначно нужны мама и папа, это абсолютно непререкаемое их право. И очень жаль, что границы могут помешать им найти родителей. Этим детям важно как можно скорее покинуть детские дома, потому что система государственной заботы оказывает на них определенное влияние, зачастую не самое положительное».
По данным Минпросвещения, до начала пандемии, в 2019-м, иностранцами было усыновлено 240 детей. Их них в Италию —165, в Аргентину — 23, в Испанию — 16, во Францию — 12, в Германию — 9. Теперь Италия, Испания, Франция и Германия — в списке «недружественных». Если закон будет принят, проблема устройства детей-сирот почти полностью станет локальной.
Импортозамещение в усыновлении
За последние восемь лет количество детей, находящихся в российских детских домах, сократилось в три раза. Во многом этому способствовала общественная реакция на подписание «закона Димы Яковлева», объясняет директор благотворительного фонда «Измени одну жизнь» Яна Леонова: «Был ощутимый отклик от общества, и это заставило государство уделить особое внимание проблеме».
В начале 2013 года, по данным Минобрнауки, в региональном банке детей, которых можно взять под опеку или усыновить, находились 121 268 детей. А в начале 2021 года — 41 405 детей. Причина: государство увеличило выплаты россиянам, оформляющим опеку. Вторым фактором стало снижение числа детей, попадающих в поле зрения органов опеки.
«Большому количеству детей, которые сейчас находятся в детских домах, не нужно устройство в новую иностранную семью, им нужно устройство в свою собственную, к родным», — считает президент фонда «Волонтеры в помощь детям» Елена Альшанская. Но зачастую родственники изъятых из семьи детей либо не знают своих прав, либо не имеют ресурсов и не получают никакой помощи, говорит эксперт: «С родителями, скорее всего, работали путем требований. И если родственники оказались не очень пробивные, то органы опеки вызвали, например, бабушку и сказали, что «мы все равно детей не отдадим, потому что вы старенькая», — и бабушка написала отказ, а внуки отправились детский дом. Никакой проактивной адресной помощи, поддержки, сопровождения для кровной опеки у нас нет. И это нужно менять».
Еще одна проблема — это возврат детей, взятых под опеку, в детские дома, говорит приемная мать Светлана Строганова: «Порядка 10% детей возвращают. Потому что нет нормальной системы поддержки. То есть здесь вопрос не в том, чтобы побудить человека взять ребенка, а в том, чтобы ребенок адаптировался и не вернулся повторно в детский дом, и вот тут система не работает».
Социальная реклама и стимулирование выплатами принесли результаты, это подтверждает статистика, но в данный момент эти меры достигли своего потолка. И хотя на здоровых отказников-младенцев стоят очереди, в России около 40 000 детей, которых не забирают из детских домов. Большая часть из них — либо дети подросткового возраста, либо кровные братья и сестры (их по закону нельзя разлучать), либо дети с инвалидностью. Чиновникам теперь предстоит решить, как устроить их внутри страны, говорят эксперты.
Кто усыновит детей-инвалидов
«Выпады оппонентов о том, что иностранные граждане спасают наших детей-сирот и преимущественно усыновляют детей-инвалидов, не подтверждаются статистикой», — говорится в приложении к законопроекту. «В 2021 году иностранными гражданами было усыновлено 69 детей-сирот (из них детей-инвалидов — 7), в 2020 году — 38 детей-сирот (из них детей-инвалидов — 3), в 2017 году — 380 детей-сирот (из них детей-инвалидов — 38). А в 2010 году (до принятия «закона Димы Яковлева». — Forbes Woman) иностранные граждане усыновили 3355 детей-сирот (из них детей-инвалидов — 148)».
Конечно, детей с инвалидностью усыновляют не только иностранцы, говорит приемная мать Светлана Строганова: «Это такой миф, что вот иностранцы берут инвалидов, а мы сами нет. Да мы сами точно так же берем тяжелых детей со множественными отклонениями в развитии. Я сама взяла пятилетнюю девочку, не ходящую, не говорящую, и у меня много таких знакомых, которые берут детей с серьезными нарушениями и реабилитируют».
Однако статистика, к которой апеллируют депутаты, доказывает, что за рубеж все-таки уезжали десятки детей-инвалидов, обращает внимание директор благотворительного фонда «Измени одну жизнь» Яна Леонова. «Я была свидетелем реальной истории, когда от ребенка три раза отказались российские усыновители, и только после этого органы опеки воспользовались правом на международное усыновление. В итоге мальчик уехал в Италию. У ребенка был порок сердца и еще масса сопутствующих заболеваний. В Италии его прооперировали, усыновители присылали фотографии и видео: он играет в футбол, прекрасно танцует. Абсолютно счастливый, красивый, замечательный мальчишка», — приводит пример Леонова.
По мнению Строгановой, нужно увеличивать финансовую поддержку приемных семей, особенно если речь идет о регионах: «Я получаю выплату 31 000 рублей на девочку-инвалида. У нее еще есть пенсия 15 000 рублей (которая копится на ее счете). Мое вознаграждение как приемного родителя, составляет примерно 23 000 рублей. В общей сложности я получаю около 70 000 рублей ежемесячно. Но это столица, а в регионах — беда. Например, в Удмуртии выплата на здорового ребенка 6800 рублей в месяц, вознаграждение приемным родителям (если это возмездная форма опеки) — 1800 рублей. А если ты берешь ребенка-инвалида, то 3600 рублей. Вот, возьми, родитель, и ни в чем себе не отказывай, реабилитируй ребенка».
Прежде всего необходимо организационное переустройство: денег в системе достаточно, но тратить их нужно не на содержание детей в детском доме, а на помощь семьям, родственным и неродственным опекунам, говорит Альшанская: «Единственное, на что, наверное, нужны деньги сверх этого, — это на систему дошкольного и школьного воспитания для всех детей с тяжелыми нарушениями здоровья, прежде всего интеллектуальными и психическими. Потому что если это не столичный регион, то, скорее всего, ни детский сад, ни школа ребенка с такими нарушениями не возьмут. Что мама, например, одинокая, должна сделать, чтобы выйти на работу и как-то жить, кроме как отдать ребенка в интернат? Но, возможно, за счет переориентации финансирования можно решить эту проблему».
Закон о запрете на иностранное усыновление для «недружественных стран» коснется нескольких десятков детей, в том числе сирот с инвалидностью. И если смотреть на проблему в общем, то цифра небольшая, а если в частности — она имеет значение. Если закон будет принят, то Россия должна будет самостоятельно (без иностранной помощи) решить проблему сиротства, а для этого нужно создавать новые формы работы с опекунами и усыновителями, так как прежние, такие как стимулирование выплатами и социальная реклама, себя исчерпали, отмечают эксперты.
*Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 53 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.
Профессиональные семьи и профилактика: как победить сиротство в России
В России более 40 тыс. детей живут в детских домах. Вопросами сиротства занимаются Минздрав, соцзащита, органы опеки, полиция, омбудсмены и благотворительные фонды. Но пока в этом нет системности и общего вектора
Решение проблемы предлагает Николай Слабжанин, национальный директор российской благотворительной организации «Детские деревни — SOS».
Об эксперте: Николай Слабжанин — национальный директор благотворительной организации «Детские деревни — SOS» с 2008 года. До этого работал исполнительным директором детского фонда «Виктория», был координатором программы UNV/UNDP в представительстве ООН в Казахстане. Член общественного совета при Уполномоченном при Президенте России по правам ребенка с 2016 года.
Почему ребенок попадает в детский дом
Детей, которые живут и воспитываются в российских детских домах можно разделить на три категории: дети-сироты, чьи родители умерли; социальные сироты — их родителей или опекунов лишили родительских прав (см. справку) и так называемые дети «по заявлению». Из 47 тыс. детей, которые в России сейчас нуждаются в устройстве в семьи, только у 1% погибли оба родителя.
Социальные сироты — это дети, которые имеют родителей, но воспитываются в государственных учреждениях, а не в родных семьях. Причины бывают разные: родителей лишили родительских прав или ограничили в правах, родители отказались от ребенка, их признали недееспособными.
Каждый четвертый ребенок в российском детском доме относится к третьей категории. Из-за тяжелого материального положения семьи или болезни ребенка родители просят временно забрать их сына или дочь. «По заявлению» дети могут находиться в детдомах годами. Количество сирот в последние годы снижается, но детей, которые попали в детский дом по заявлению родителей, не становится меньше.
В 2019 году благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко проводил исследование и выделил основные причины, почему дети попадают в дома ребенка и детские дома. Часто на один случай приходится сразу несколько причин.
Как победить сиротство: профилактика
Чтобы все дети росли в семьях, нужно параллельно решать две задачи: проводить профилактику социального сиротства и устраивать детей из детских домов и домов ребенка в семьи, уверен Слабжанин.
Этой проблемой в России занимаются разные службы: за профилактику сиротства и работу с неблагополучными семьями отвечает соцзащита, с мами, которые решили отказаться от ребенка в роддоме, работает Минздрав, органы опеки и попечительства работают с приемными семьями, а комиссии по делам несовершеннолетних работают с детьми, которые оказались в сложных ситуациях. Ведомств много, и действуют они разрозненно.
Чтобы эффективно решать проблему, нужен единый орган, в котором государственные специалисты и представители некоммерческих организаций вместе бы помогли ребенку найти подходящую для него семью.
«В профилактике сиротства сейчас работает заявительный принцип — если семья сталкивается с кризисом, она говорит о своей проблеме и просит поддержку. Профильное ведомство разово поддерживает, галочку ставит и забывает об этой истории. Мало кто разбирается в причине проблемы. Может быть, родители потеряли работу, после развода у одного из родителей началась депрессия или в семье начали пить», — рассказывает Слабжанин.
Нужно работать с каждым случаем, искать сильные стороны и ресурсы внутри семьи и в социальном окружении, составить комплексный план помощи и работать по нему вместе с семьей. В республике Татарстан, Томской, Тамбовской областях и других регионах эта технология уже работает, скоро стартует в Новгородской области.
По мнению Николая, важно, чтобы была государственная программа борьбы с социальным сиротством, тогда появятся четкие показатели эффективности, будет ясный план, обеспеченный государственным бюджетом. Сейчас финансирование на решение проблем сиротства заложено в разных ведомствах: в соцзащите на региональном уровне, в комиссии по делам несовершеннолетних, в органах опеки и т.д. Поэтому сложно оценить, как расходуются средства именно на профилактику социального сиротства.
Комплексно на эту задачу смотрят только благотворительные фонды, которые помогают за счет пожертвований простых людей или социально-ответственного бизнеса. Государственная поддержка таких фондов часто ограничивается разовыми грантами. Даже самый крупный грант ограничен по времени. Обычно его дают на год, но работа с семьей должна продолжаться, пока она не станет «самодостаточной», не научится обходиться без внешней помощи. На это может потребоваться от полутора до трех лет.
Устройство детей в семьи
Формат семейного воспитания необходим всем детям. У детей, воспитанных в учреждениях, преобладает зависимое, реактивное поведение — вместо инициативного и свободного поведения ребенка, выросшего в семье. Вместо творческого мышления развивается шаблонное, вместо навыков самостоятельного решения проблем — иждивенчество и обида.
Родители, которые решили взять в семью ребенка, должны понимать, что они не одни и в любой сложной ситуации им помогут. Особенно важно поддерживать семьи, которые готовы взять ребенка с особенностями здоровья. И речь не только о материальной поддержке: должны быть доступны медицинские и образовательные учреждения, обеспечена помощь педагогов и психологов. Например, на труднодоступных территориях, можно организовать мобильные бригады помощи приемным родителям.
С 2012 года опекуны должны пройти обучение в школах приемных родителей (ШПР). Там помогают подготовиться к серьезному шагу и убедиться в своем решении. Благодаря ШПР больше детей попадают в семьи. Так с 2014 по 2019 год количество детей, нуждающихся в устройстве в семьи, уменьшилось почти в два раза: с 87 до 47 тыс. человек.
Чем лучше организована подготовка в школах для родителей, тем ниже вероятность, что через несколько лет ребенок вернется из семьи в детский дом — это называется «повторное сиротство». В 2019 году из приемных семей в детские дома вернулись 5304 человека.
Но не каждого ребенка могут усыновить или взять в приемную семью. Например, подростки часто сами не хотят иметь приемных родителей. Есть дети, которым из-за личных особенностей, психологической травмы очень трудно подобрать семью. В такой ситуации профессиональная замещающая семья становится наиболее подходящим вариантом устройства.
Профессиональная замещающая семья — тип устройства, когда дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, воспитываются в семейной обстановке профессиональными родителями. При этом профессиональные родители не обязательно становятся опекунами или усыновителями. Профессиональные семьи соответствуют нескольким критериям:
- воспитание детей — основная занятость профессиональных родителей;
- семьи постоянно работают со специалистами (психологами, педагогами, логопедами) для создания индивидуального плана развития детей;
- у таких родителей очень высокий уровень подготовки: они могут воспитывать детей со сложными случаями (подростков, братьев и сестер — особенно, когда их больше, чем двое, детей с повторными возвратами, детей с ментальными особенностями развития);
- профессиональная семья может быть и временным решением, пока ребенку не найдут приемных родителей.
Отличие профессиональных родителей от воспитателей в детских домах — они не меняются, а значит, у ребенка есть постоянный взрослый наставник. У детей, которые воспитываются в таких семьях, не нарушается эмоциональная привязанность, нет ощущения, что все люди в их жизни временные.
Профессиональная замещающая семья может быть не только финальной точкой устройства ребенка, но и временным решением. Например, в Эстонии, если родителей лишают родительских прав, специальная комиссия сразу начинает продумывать, как устроить ребенка. Учитывая особенности сироты, ему стараются подобрать наиболее подходящую семью. В ожидании приемных родителей или усыновителей дети живут в профессиональной замещающей семье в домашней атмосфере.
В законах многих российских регионов прописана похожая форма устройства — патронатные семьи. Такие родители заключают трудовой договор с детским домом и фактически становятся его сотрудниками. Но по словам Николая Слабжанина, на практике этот формат практически не используется по двум причинам:
на федеральном и региональных уровнях активно продвигают только формат приемной семьи, хотя в большей части регионов приняты законы о патронатном воспитании;
бюджетные потоки в регионах направлены на поддержку только приемной семьи.
«Многие вопросы сейчас могут решаться на региональном уровне. Если количество семей, вышедших из кризисной ситуации, войдет в KPI губернаторов, регионы будут ответственны за каждого ребенка, который находится в детском доме по заявлению родителей, а часть полномочий передадут некоммерческим организациям, борьба с социальным сиротством будет более эффективна» — уверен директор благотворительной организации «Детские деревни — SOS».
Шесть шагов, которые позволят решить проблему детских домов в России:
выявить причины, по которым дети попадают в детские учреждения;
помогать кровным семьям, в которых нет угрозы безопасности ребенку, сделать всё возможное, чтобы ребенок остался в родной семье;
закрывать дома ребенка, в которых находятся дети до трех лет, наладить систему, чтобы они сразу попадали в семьи;
на базе местных сообществ развивать качественные и доступные услуги как для кровных, так и для приемных семей;
развивать различные формы семейного устройства: усыновление, родственную опеку, приемные семьи, профессиональные семьи под различные виды услуг, включая временное размещение;
создать социальные центры и оказывать дополнительные услуги семьям, в том числе финансовую поддержку.
Сам процесс деинституализации может быть поначалу более затратным, чем содержание учреждений, но в долгосрочной перспективе это решит огромную социальную проблему и выйдет дешевле, чем ежегодное содержание.
Как работают «Детские деревни — SOS» в России
Модель детских деревень — SOS работает в 136 странах. В России эта благотворительная организация появилась 25 лет назад. Главные задачи «Детских деревень — SOS» — проводить профилактику социального сиротства и давать детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, семейное воспитание.
Профессиональные родители — это SOS-родители и приемные родители, сотрудники «Детских деревень — SOS», они проходят обучение, получают вознаграждение от благотворительной организации и/или от государства (в зависимости от формы воспитания и регионального законодательства), всегда могут советоваться с педагогами и психологами организации.
При этом профессиональные родители живут вместе с детьми в предоставленных благотворительной организацией домах, водят детей в обычные школы, готовят с ними уроки, вместе с детьми выбирают кружки и секции, вместе проводят свободное время. В семьях могут жить и кровные дети профессиональных родителей. Такой формат позволяет выстраивать долгосрочные детско-родительские отношения, многие воспитанники «Детских деревень — SOS» продолжают общаться с SOS-родителями и после выпуска.
Сейчас «Детские деревни — SOS» работают в восьми регионах России, но их опыт можно масштабировать на всю страну при большей финансовой поддержке. Воспитание в профессиональной семье может полностью заменить формат детских домов. Это прописано в Национальной стратегии действий в интересах ребенка на 2012-17 годы, которую президент России подписал 1 июня 2012 года.
«Государство постепенно меняет ситуацию в лучшую сторону, но трансформация идет долго, а дети растут. Каждый день и каждый год для конкретного ребенка очень дорого стоит», — рассказывает директор «Детских деревень — SOS».
Крупные фонды, которые профессионально занимаются профилактикой сиротства и семейным устройством в России:
Подписывайтесь на Telegram-канал РБК Тренды и будьте в курсе актуальных тенденций и прогнозов о будущем технологий, эко-номики, образования и инноваций.
«Детям необходимо жить в семье»: как устроен процесс усыновления в России
В Международный день защиты детей рассказываем об актуальной ситуации с сиротством в России, а также о том, как родителям подготовиться к появлению нового члена семьи и — что еще более важно — подготовить к нему самого ребенка
Сколько в России сирот
Дети, нуждающиеся в семейном устройстве, учитываются и попадают в статистику на региональном и федеральном уровнях. В России этим занимается Министерство просвещения — и с подсчетом, говорят специалисты, трудностей не возникает. «По данным министерства, в 2021 году был выявлен и учтен 46 831 ребенок. В это число входят и те дети, кто остался на территории России без попечения взрослых (это так называемые «социальные» сироты), и те — их почти 14 000 — кто относится именно к сиротам, то есть детям, у которых умерли один или оба родителя», — говорит Ирина Зинченко, руководитель направления программ альтернативной опеки благотворительной организации «Детские деревни SOS». «Не все эти дети попадают в детские дома. Кто-то сразу оказывается под опекой родственников, кто-то незамедлительно размещается в приемные семьи, избежав опыта пребывания в сиротском учреждении. Но есть дети, судьба которых складывается гораздо сложнее — больница, дом ребенка, детский дом», — отмечает она.
По словам Зинченко, к концу мая этого года в России насчитывалось 39 126 детей, которые ждут, когда их заберут в приемные семьи. Для сравнения, в январе 2022 года их было 41 505. «Есть люди, которые предполагают, что некоторые дети и не хотят в семью, им хорошо, комфортно в детском доме. А некоторым там, возможно, и лучше — там же специальный уход за детьми с инвалидностью. На самом деле, всем детям просто необходимо жить в семье, независимо от возраста, пола, состояния здоровья», — уверена Ирина.
Усыновление и опекунство
В контексте взятия ребенка из детского дома в приемную семью, подчеркивает Зинченко, важно различать два термина — непосредственно «усыновление» и «опекунство». Усыновление (или удочерение) — это приоритетная форма устройства детей, оставшихся без попечения родителей, согласно федеральному закону. Усыновление производится судом по заявлению лиц, желающих усыновить ребенка. По просьбе усыновителя ребенку могут быть присвоены новые фамилия, имя, отчество. Для обеспечения тайны усыновления в документах могут быть изменены дата и место рождения ребенка (сдвигать дату можно не более чем на три месяца). Все лица — судьи, которые выносили решение об усыновлении ребенка, представители власти, ответственные за государственную регистрацию усыновления, а также те, кто как-то иначе осведомлен об этом факте, — обязаны сохранять тайну усыновления ребенка.
У усыновления есть свои преимущества и свои особенности. «С одной стороны, дети и родители после усыновления обретают все права и обязанности кровных родственников. С другой же, ребенок обычно лишается возможности знать свою историю, свои корни, получать поддержку государства как ребенок, оставшийся без попечения родителей. Что касается цифр, то в 2021 году было усыновлено или удочерено 847 детей, — говорит Зинченко. Однако не все дети могут быть усыновлены: например, нельзя усыновить ребенка, родители которого отбывают наказание в местах лишения свободы и не лишены родительских прав.
Совсем иная форма — опека, или попечительство, при которой назначенные органом опеки и попечительства люди становятся законными представителями детей. Опекуном может быть как директор детского дома, так и человек, выполняющий функции родителя, если речь идет о семейной форме устройства. Такое семейное устройство не требует судебных решений, однако и отстранить от опеки тоже можно без решения суда.
Ирина Зинченко отмечает, что сравнивать системы устройства детей в семью в разных странах не очень правильно, так как контексты слишком сильно различаются. «Например, согласно американским законам, биологические родители имеют огромные права на ребенка, который проживает в фостерной семье — так называют некоторый аналог приемной семьи в России. У них есть возможность через некоторое время вернуть себе ребенка через суд. Из-за этого таких детей передать на усыновление далеко не так просто, особенно, если родители ребенка родительских прав не лишены, а сам ребенок передан в фостерную семью на время, скажем, в случае, если родители в тюрьме. По американской статистике, только 20% детей, живущих в фостерных семьях, могут быть теоретически усыновлены», — говорит Ирина.
Предрассудки и предубеждения
«Мифов о детях, которые нуждаются в приемных семьях, достаточно много. Они касаются и самих ребят, и, что особенно часто, ожиданий приемных родителей или усыновителей: якобы у всех детей в детдомах «плохая генетика», ничего хорошего от них ожидать нельзя, с ними будет масса проблем, все дети из детских домов в семье станут здоровыми, «я сделаю из него человека», дети начнут любить родителей за то, что они их забрали из этого ада и многое другое», — рассказывает Зинченко. По ее словам, бытует страх, что дети-сироты могут быть склонны к алкоголизму на генетическом уровне. Однако зарубежные крупные исследования показывают, что, хотя генетическая предрасположенность к злоупотреблению спиртным действительно существует, сам риск развития зависимости во многом связан с социальными факторами и может быть купирован поддерживающим отношением и принимающей обстановкой в семье.
Другое заблуждение — что у оставшихся без родителей детей обязательно есть проблемы с ментальным здоровьем. Но психологические трудности могут возникать и у детей, растущих с кровными родителями, и сироты — не отдельная группа риска: некоторые диагнозы могут ошибочно ставить некомпетентные врачи, а последствия травмирующих событий, например насилия или потери близких, можно преодолеть при должной заботе и внимании приемных родителей и при необходимости — помощи профессиональных психологов.
Усыновление по шагам
«Для того чтобы усыновить ребенка, будущие родители в первую очередь должны пройти подготовку в Школе приемных родителей и получить положительное заключение от психологов ШПР и органов опеки относительно своей кандидатуры. Стоит помнить, что характеристика психологов является рекомендуемым документом, но не обязательным, в отличии от заключения органов опеки», — рассказывает Зинченко, добавляя, что на прохождение курсов в Школе приемных родителей обычно уходит от двух до пяти месяцев, не считая сбора необходимых бумаг.
Перед тем как усыновить ребенка в семью, нужно подготовить пакет документов. С этим обязательным пакетом потенциальные усыновители встают на учет у регионального оператора базы данных о детях, подлежащих устройству в семью, или в органах опеки и попечительства по месту жительства. «А вот дальше начинается самый ответственный момент — поиск ребенка. Все относятся к нему по-разному. Кто-то соглашается на любого ребенка, которого выявили и предлагают; кто-то годами ищет «своего» малыша. И здесь сроки у каждого свои. Когда родители уже точно знают, какого ребенка они хотят усыновить, они подают заявление в суд. Кроме родителей, в суде всегда заслушивают специалистов органов опеки и прокурора. Мнение ребенка старше 10 лет тоже обязательно для решения суда. Хотя, если до подачи заявления об усыновлении ребенок проживал в семье усыновителя и считает его своим родителем, усыновление, в порядке исключения, может быть произведено без получения согласия усыновляемого ребенка. Остальные участники процесса определяются в каждом конкретном случае», — рассказывает Зинченко. По ее оценкам, юридические сложности в усыновлении детей возникают редко — главное, чтобы все документы для суда были подготовлены будущими родителями.
Альтернативный выбор
«Подбора от самого ребенка не существует: во всей России он идет только от семьи, от ее желания, какого ребенка она хочет принять», — говорит психолог и тренер образовательного центра «Солнечный Город» Екатерина Скворцова. По ее словам, такая практика может приводить к ситуациям, в которых приемная семья оказывается не готова к потребностям ребенка или его особенностям, вынуждена перевозить его в другой регион или не соглашается на общение ребенка с кровными родственниками, которое для него важно. «Детей выбирают либо по федеральной базе, либо по советам специалистов в опеке — грубо говоря, семье предлагают список, из которого ребенка выбирают, исходя из возраста и его статуса», — объясняет Екатерина.
Чтобы исправить эту ситуацию и сделать поиск ребенка и приемных родителей «взаимным», «Солнечный город» совместно с фондом «Измени одну жизнь» запустил в 2021 году благотворительный проект «Все свои». Идея проекта — альтернативный подбор, который основан на индивидуальном подходе и к приемным родителям, и к их будущим детям. «На нашем сервисе подбора есть все его участники — и сами дети, и потенциальные родители, и специалисты детских учреждений, которые участвуют в их коммуникации и занимаются диагностикой кандидатов. Как правило, это сотрудники органов опеки и Школы приемных родителей», — поясняет Скворцова.
«Принимающие родители заходят на сервис и проходят диагностику. Она занимает четыре этапа, на каждом — отдельная анкета и три отдельные диагностики. Это не объемно — за 30–40 минут можно пройти каждый этап. Первые два проходятся за время обучения в Школе приемных родителей, третий — прикрепление свидетельств о завершении обучения, четвертый — встреча со специалистами. Проект полуавтоматизированный, окончательное решение выносят специалисты, исходя из рейтинга совместимости родителя и ребенка», — рассказывает Екатерина. Процесс подбора также включает в себя интервью — живую встречу родителей и ребенка.
«Мы «зашили» ряд критериев, которые указывают на совместимость ребенка и семьи, чтобы видеть, насколько успешно ребенок сможет адаптироваться и развиваться у новых родителей. Критерии в основном социальные и психологические. Например, регион проживания: условно, делаем так, чтобы ребенка, который проживает в Новосибирске и которому может навредить переезд, нашли родители из того же Новосибирска», — делится Скворцова.
Сейчас проект «Все свои» работает в пяти регионах — Новосибирская область, республики Чувашия и Башкортостан, Красноярский край и Томская область — и планирует запуститься еще в четырех. По словам Скворцовой, организаторы планируют проводить дополнительные долгосрочные исследования, чтобы проверить, насколько успешно проходит адаптация детей.
Источник https://www.forbes.ru/forbes-woman/474247-importozamesenie-v-usynovlenii-kak-skazetsa-na-sirotah-novyj-zakon-dimy-akovleva
Источник https://trends.rbc.ru/trends/social/5ee8889e9a794776ebb75219
Источник https://www.forbes.ru/forbes-woman/467367-detam-neobhodimo-zit-v-sem-e-kak-ustroen-process-usynovlenia-v-rossii
